Сегодня исполняется ровно год со дня начала работы мажилиса 8-го созыва, а это хороший повод подвести некоторые итоги его деятельности. В частности, что дало увеличение количества заседающих в нём партий, некоторое ослабление доминирования «Аманата» и появление одномандатников? С другой стороны, не привело ли всё это к росту популизма в стенах парламента? Если судить по работе мажилиса за прошедший год, то насколько оптимальной является действующая система его формирования? Может, есть смысл подумать о внесении в неё изменений? Если да, то какими они могли бы быть? Своим мнением на сей счёт делится политолог Замир КАРАЖАНОВ.
Единой шкалы оценки деятельности парламента не существует, поскольку многое зависит не только от его персонального состава, но и от тех полномочий, которые на него возложены. Часто за отправную точку берут функции, которые он выполняет в политической жизни страны. А это представительная, законодательная и контрольная.
Ели рассматривать по порядку, то в условиях, когда большинство мест принадлежит одной партии (в нашем случае “Аманату”), добиться широкого представительства интересов разных групп общества в стенах мажилиса по определению сложно. К тому же реализация этой задачи зависит не только от парламента, но и от способности самих партий артикулировать интересы населения.
Законодательная функция нижней палаты сводится к обсуждению предложенных правительством законопроектов. Но качество работы во многом зависит от подготовки и профессионализма парламентариев, от их умения, образно говоря, находить иголку в стоге сена, то есть противоречия и неточности в поступающих к ним законопроектах. Судя по принятым в прошлые годы законам, деятельность предыдущих созывов мажилиса в этом плане оставляла желать лучшего.
Сложнее выглядит ситуация с осуществлением контрольной функции. На данный момент оно сводится к утверждению отчета правительства о проделанной работе и деятельности Счетного комитета, который бдительно следит за расходами бюджетных средств. В развитых странах парламент также уполномочен создавать комиссии с целью проведения расследований. Кстати, законодательство РК тоже предусматривает их существование в мажилисе и даже выделяет три разновидности таких комиссий: согласительные, совместные и временные. Задача первых сводится к разрешению спорных вопросов по законопроектам между нижней и верхней палатами парламента. Вторые занимаются организацией общих заседаний двух палат. Что касается временных комиссий, то они создаются в случае необходимости определения дееспособности главы государства.
При этом закон не предусматривает создания парламентских комиссий с целью проведения расследований событий и обстоятельств, которые спровоцировали острый кризис, нанесли ущерб стране и её безопасности. Между тем, деятельность такого рода комиссий позволила бы не только установить причины и дать оценку работе госорганов, но и выработать рекомендации, направленные на то, чтобы избежать повторения нежелательных событий. Такая работа проводилась, например, в конце 1990-х годов с целью расследования обстоятельств трагедии декабря 1986 года.
Для изучения январских событий 2022 года тоже создавалась комиссия. Но она имела статус общественной, а не парламентской, что подразумевает другой мандат и объём полномочий. Соответственно Казахстан не извлек для себя уроков из того, что тогда произошло.
Теперь о том, улучшили ли работу мажилиса увеличение количества заседающих в нём партий, некоторое ослабление доминирования «Аманата» и появление одномандатников.
По определению, чем больше партий в составе парламента, тем лучше. Состояние многопартийности заметно по текущему созыву мажилиса, где депутаты поднимают широкий спектр вопросов: декларация доходов, опасения, что персональные данные граждан «утекут» в открытый доступ, лудомания, бытовое насилие, проблемы «остаточного» финансирования науки, подготовка к грядущим паводкам и т.д. Отдельные выступления мажилисменов становились популярными в соцсетях. Кроме того, разнородный состав нижней палаты находит отражение в дискуссиях, возникающих в её стенах.
Во многом это объясняется тем, что депутаты являются выходцами из разных слоёв общества. Даже на примере партии “Аманат” мы видим, что появление новых лиц, не связанных в прошлом с госслужбой, сказывается на риторике членов её фракции. Хотя в действующем созыве мажилиса больше партий, чем в предыдущем, большинство мест остается у “Аманата”. Такое положение приводит к тому, что заявления депутатов из других партий, которые озвучивают свои тревоги и опасения, нередко остаются гласом вопиющего в пустыне. Поскольку право большинства никто не отменял, и вообще оно является характерной особенностью любого парламента.
Что касается популизма, исходящего от депутатов, то его проявления действительно встречаются. Кстати говоря, они были заметными ещё в ходе электоральной кампании, когда политические организации давали заманчивые обещания казахстанцам в обмен на лояльность с их стороны. Но едва ли увеличение количества партий в мажилисе может стать причиной усиления склонности депутатов к популизму. Тем более что последний в условиях открытой полемики становится крайне уязвимым и легко разбивается построенными на логике аргументами.
Кстати, популизм не является особенностью казахстанских парламентариев. Его рост в политике часто наблюдается в тех странах, которые сталкиваются с кризисными явлениями в экономике и других сферах жизни общества, – поскольку там имеется хорошая почва для спекуляций. К примеру, в странах Латинской Америки популизм стал едва ли не характерной чертой их политической жизни.
Ныне действующий состав мажилиса избирался по мажоритарно-пропорциональной системе: 70 процентов мест распределялись согласно числу голосов, отданных за те или иные партийные списки, а остальные 30 процентов были выделены тем, кто пытался пройти в парламент через одномандатные округа. Такая модель позволяет поддерживать баланс между интересами партий и гражданским обществом.
Ожидалось, что в мажилис пройдут представители НПО, гражданские активисты, имеющие большой опыт работы с населением. На практике же по итогам прошлогодних выборов партия “Аманат” добрала мандаты в 24-х из 29 одномандатных округов и таким образом сохранила за собой большинство мест в мажилисе. Поэтому полагаю, что первый опыт выборов по мажоритарно-пропорциональной системе оказался не очень удачным. Хотели как лучше, а получилось как всегда.
Есть ли смысл подумать о внесении изменений в систему формирования нижней палаты парламента? Наверное, есть. Прежде всего, прошлогодние выборы показали, что необходимо ввести законодательные ограничения, которые не позволят выдвигаться по одномандатным округам кандидатам, имеющим партийные билеты. Такое решение позволит сделать состав мажилиса более представительным и вовлечь в законодательный процесс более широкие слои населения.
Кроме того, нынешний созыв унаследовал хронические пороки предыдущего. Несмотря на то, что в его состав вошли люди, выражающие интересы разных групп населения, а также представители шести из семи зарегистрированных партий, вес мажилиса в политической иерархии остаётся низким. Это проявилось и во время недавней смены правительства. Хотя ряд министров подвергались резкой критике в стенах палаты, они, тем не менее, сохранили места в новом составе кабмина. На текущий момент «арсенал давления» мажилиса сводится к утверждению отчёта правительства и деятельности Счётного комитета.
Кроме того, имеет смысл отказаться от парламентских каникул, которые затягиваются на долгие три месяца и выглядят как анахронизм. В этот период законотворческая работа в стране парализуется, хотя жизнь не стоит на месте и требует принятия новых законов.
